Я очень уважаю этого человека, поэтому в любом случае, к нему пойду-поеду. Тем более, что в прошлом июне я не смог быть у него в день рождения. 23 февраля для него большой праздник. Товарищ с машиной обещал отвезти. Возьму фотоаппарат и диктофон. Запишу и сфотографирую сколько смогу. Видеокамеру не имею и пользоваться не могу.

Встреча с Александром Сергеевичем сосотоялась. О М.А. Быковой он знает немного, потому что она воспитывала его деда, а самому Александру Сергеевичу в июне будет 84 года. Поговорили, выпили немного. Были его стихи в авторском исполнении. Я кое-что записал и сфотографировал, но, к сожалению в фотоаппарате памяти немного, поэтому не все поместилось. Кое-что записал на диктофон. С этим тоже некоторые проблемы: диктофон не мой, взял у толврища. Прибор малознакомый и я несколько раз проверял работает он или нет, поэтому запись получилась кусками. Как всё это выкладыват не знаю. Короче, могу

А.С. Жилинский
ЗАМЕТКИ ЭКС-ЛЕСНИКА
Солох-Аул 2001 г.
Это произошло в горах Кавказа, на главном Кавказском хребте. Целью моего похода в горы было послушать рев оленей, которым начинался в первой декаде сентября, и длился до конца месяца.
От кордона Бабук-аул, находившегося в Западном заповедном лесничестве, мне пришлось преодолеть девять километров подъема на Черкесский перевал. Там, на перевале, было построено несколько летних балаганов, их сделали пастухи, которые пригоняли скот на местные альпийские пастбища с побережья Черного моря.
В полутора километрах от балаганов стояла, вонзаясь в небосклон, отвесная скала Фишт, знаменитая своей неприступностью, коварством и довольно таки своеобразной формой. Длина этого каменного природного сооружения в виде подковы была около 10 км, высота — 850 метров отвеса от подножия до вершины. Всего же от уровня моря — 2850 метров.
Не доходя до балаганов, я расположился на возвышенности, покрытой мягкой травой, цветами и низкорослым альпийским рододендроном. Устроившись поудобней, чтобы отдохнули ноги, я снова и снова осматривал этот каменный исполин, возникший из недр планеты. Я с детства посещал альпийские луга и всякий раз, глядя на Фишт, получал все новые и новые ощущения. Вот и сейчас, когда мне уже почти под семьдесят, я опять пришел сюда, в это уникальное место, на Черкесский перевал главного Кавказского хребта, чтобы поразмышлять и набраться новых впечатлений.
Первое, что меня всегда поражало в этой скале — это ее мощь, обнаженная из глубин планеты. Земля выдавила Фишт из своих недр, как бы показывая, — вот что у меня еще есть!
Этот каменный исполин своей колоссальной тяжестью давил на все вокруг — давил на альпийские луга, на низлежащие пологие горы, морально подавлял смотрящего на него человека. Поражала сама форма скалы: обращенная к юго-западу, выгнутая стеной к Черному морю, она являлась форпостом от всех ветров и ураганов, задерживала все снегопады, сбрасывая их к своему подножию, где толщина снежного покрова, порой, достигала 10 метров.
Пытаясь охарактеризовать скалу Фишт, я подыскивал подходящие эпитеты, и представьте себе, для меня это было отнюдь не легким занятием. Я перебрал все, что было в моем лексиконе, и остановился на следующем: Фишт — это олицетворение мощи и вечности нашей планеты.
Много еще можно говорить о Фиште, но я должен извиниться перед читателем, поскольку цель моего посещения Черкесского перевала была и остается прежней — послушать рев оленей.
Задержка у подножия скалы была естественной, так как ни один человек, пришедший к этому величественному природному колоссу, не может остаться к нему равнодушным. Фишт заставит его размышлять о вечности, могуществе и красоте Природы, задуматься о предназначении самого человека, как на земле, так и во всей Вселенной.
Итак, пока я прощаюсь с Фиштом, но ненадолго — я посмотрю на него еще раз ночью, при лунном свете.
Взвалив рюкзак с продуктами и теплыми вещами на спину, я направился в обход балаганов, чтобы меня не заметили знакомые, гостеприимные пастухи. Их гостеприимство могло нарушить все мои планы. Зайди я в любой балаган, все пастухи с высокогорными отдыхающими немедленно организовали бы стол из мамалыги, мадзуна, сыра и дичины, обязательно появились бы водка и самогон и пирушка продолжалась бы до глубокой ночи.
Но, слава Богу, меня не заметили. Я спустился вниз по пересеченной местности, стараясь попасть на границу, где кончаются альпийские луга, и начинается лес. Преодолев полуторакилометровый спуск, на котором произрастали высокогорные травы, бурьяны вперемешку с верблюжьей колючкой и лежали отколовшиеся когда-то от скалы Фишт огромные валуны, я подошел к кромке леса, где и решил сделать ночлег.
На пригорке я выбрал более или менее ровную площадку, расстелил на земле теплую одежду, в изголовье подложил овальный камень и накрыл его пустым рюкзаком. Теперь можно было принять горизонтальное положение, что я и сделал незамедлительно.
Погода была исключительно благоприятной — ни тучки, ни облака на небосклоне. Легкое, едва заметное течение воздуха шло в направлении леса, в глубокое ущелье.
Полежав на спине минут десять-пятнадцать, я ощутил, что усталость прошла. Хочу заметить, что усталость на высокогорье проходит очень быстро и объясняется это тем, что человек здесь находится в лоне девственной, нетронутой никем природы с ее чистым воздухом и талой, с вечных снегов, водой, вытекающей родниками из-под земли на горных пастбищах.
Уже вечерело, лучи солнца освещали неприступную скалу Фишт и еще цеплялись за вершину других, более низких гор. Я прислушался, надеясь услышать знакомый мне рев оленя-самца.
Прошло не более часа после захода солнца. Уже начали сгущаться сумерки и вот тогда я услыхал протяжный рев самца оленя, звавшего на бой своих соперников. Звук, издаваемый оленем, не был похож на обыкновенное мычанье домашнего скота, он был настоящим ревом, который мог прерываться на низкой ноте, и тогда в нем слышалось рычанье разъяренного медведя, в то время как концовка рева заканчивалась протяжно, на высокой ноте. Сила его звучания была колоссальна, он был слышен на расстоянии нескольких километров.

Неожиданно я услышал, как олень ревел уже где-то на расстоянии метров ста. Он мощно басил, как пароход дальнего плавания, прерываясь, рыкал, храпел и фыркал ноздрями. К сожалению, увидеть самого красавца-гиганта не представлялось возможным, поскольку земля была окутана густыми сумерками, и заросли высокогорного криволесья не позволили бы увидеть его даже днем.
Затем я услышал треск ломаемых рогами сучьев…. Послышалось громкое сопенье и топот ног. Олень разрывал землю копытами и рогами, готовя свой точёк (место, выбираемое животным для совершения брачного ритуала — прим. авт.) для предстоящего боя с соперником.
Я обратил внимание, что в огромном каньоне было слышно уже около десяти голосов ревущих самцов. Перекликаясь, они демонстрировали мощь, красоту и одновременно свирепость своего звучания. Очевидно, все они накаляли страсти предстоящего ритуала.
Я был уверен, что олени не только соревновались в силе и красоте своих голосов, но старались оскорбить соперника и вызвать его на дуэль — что и происходило в данный момент с моим ближайшим оленем. Он выдал в эфир такую увертюру, что при переводе её с оленьего языка на наш, она наверняка стала бы матерною бранью или жестоким оскорблением противника. Соседний олень, услышав эту оскорбительную интонацию, рявкнул по-медвежьи, выдавил еще какой-то угрожающий звук и, очевидно, стал приближаться к моему оленю-оскорбителю.
Не прошло и десяти минут, как олени начали сходиться, — было слышно уже обоих. Мой ближний олень трещал о ветки рогами, топал ногами, разрывая землю. Впечатленье было такое, будто он делал последнюю разминку перед боем.
Соперник, подходя на точёк, неистово храпел и ломал ветви молодняка рогами. Наконец, послышалось столкновение рогов, олени сошлись, ударились, затарахтели, отскочили друг от друга и опять налетели, ударились и затарахтели вновь. Был слышен храп, громкое сопенье, топот ног, треск сучьев и ветвей.
Битва продолжалась около десяти минут. Один из соперников не выдержал — и бросился наутёк, создавая на весь лес шум, похожий на шум катящегося по кустарникам валуна. Было слышно, как победитель преследовал его на довольно большое расстояние.
Воцарившаяся после боя тишина была относительной. В глубоком ущелье-каньоне еще ревели олени, правда, их рев уже был не таким интенсивным и неистовым. Все постепенно погружалось в дремоту под влиянием глубокой ночи.
Под действием пережитых за эти часы впечатлений я стал размышлять: вот он, естественный отбор Природы — право продолжать свой олений род предоставляется сильному, выносливому, быстрому. Неудачники могут отстаивать свой титул на следующий год или, неутвержденные, они сойдут с жизненной тропы, не имея наследников.
А что же человек?.. — продолжал думать я. Ведь он — единственное разумное существо на нашей планете, посредник между естественными законами природы и жизнью на земле. Соответствует ли он своему предназначенью? С полной уверенностью можно сказать — нет, не соответствует! Ни в одной сфере своей деятельности человек не считается с естественной средой и окружающим его миром…
Дорогой читатель! Казалось бы, можно поставить точку в моем рассказе. Но, если Вас не сморил сон от моего монотонного повествования, то я продолжу его дальше, — ведь до утра еще очень много времени. В балаган идти не хочется, погода благоприятная и из-за гор уже давно вышла огромная луна. Она осветила матовым светом сказочные склоны Фишта. Неосвещенные места скалы зияли черными дырами, гротами и глубокими пещерами. Казалось, там живут и могут в любую минуту вылезти доисторические животные.
Налюбовавшись на это зрелище, я устремил взор в сторону глубокого каньона, куда не проникал свет луны. Чернота и темнота ущелья усугублялись еще пихтовыми стенами, которые покрывали его склоны, и из глубины каньона исходил все нарастающий звук, похожий на рев, но уже не олений — он был торжественным, всепоглощающим и невероятно таинственным. Он медленно и, как бы нехотя, шел из глубины этого черного зева — и, чем выше поднималось его звучание, тем стройнее и благозвучнее оно становилось. Когда этой гимн нашей планеты достиг лунного света, он стал вибрировать и приобретать исключительно утверждающую торжественность.
Я слушал эти очаровательные звуки и мой взор скользил по скале Фишт, — достиг её вершины и вонзился в космические дали, откуда мне спокойно подмигивали многочисленные звезды, как бы говоря: что, напрягаешься, хочешь все увидеть, услышать и все понять?.. Однако я действительно напрягался, стараясь увидеть самые маленькие отдаленные звезды. То ли от нахлынувших чувств, то ли от услышанного и увиденного мои глаза заволокло благодатной влагой, и все звезды, весь Млечный Путь стали усиленно мигать и плясать как в детском калейдоскопе. Луна тоже делала удивительные гримасы, как бы усмехаясь над моим бессилием.
Наконец, я оторвал взгляд от звездного небосклона, и долгое время старался не глядеть ни на земные пейзажи, ни на космические миры бесконечной Вселенной. Я погрузился в раздумья, стремись упорядочить мысли и впечатления о пережитом за эти ночные часы.
Если говорить о Фиште, то мне кажется, (и я в этом даже уверен), что вокруг него витает некая космическая энергия, которая положительно влияет на регион Черкесского перевала главного Кавказского хребта — начиная с воздуха, с источников талой воды, климата и растительности, альпийских лугов, вечных снегов и сказочных горных пейзажей. И все это находится здесь в своем первозданном виде, еще не тронутом цивилизацией.
Человек, прожив в балагане хотя бы десять дней, преображается. Цвет лица становится розовым, кожа — эластичной, а тело — упругим и подтянутым, исчезают многие недомогания. В этих местах человек находится в единстве с девственной Природой, он постоянно общается с ней и она постоянно держит его в приятном естественном напряжении. Энергия, проникающая из космических миров, способствует улучшению всей нашей жизнедеятельности.
А что же наш урбанизированный человек? — рассуждал я. Что чувствует его душа, закопченная выхлопными газами? В каком состоянии находится его нервная система, когда человечество с головой окунулось в эпоху терроризма, коррупции, наркомании, совершенной безнравственности и безыдейности?!
И захотелось крикнуть во весь голос: Эй вы, разумные существа! Что делаете? О чем думаете? Зачем портите экологию? Ведь вы знаете, в силу своей разумности, чем это все кончится! Владимир Высоцкий красиво и правдиво сказал о горах, я солидарен с ним — «Лучше Гор, могут быть — только Горы»!
Мой совет — идите в горы!!!
В горах вы будете находиться ближе к Господу Богу. Переночуйте наедине с девственной Природой, послушайте рев оленей, — могучие звуки гимна нашей планеты и, наконец, устремите свой взор в космическое пространство, в бесконечную Вселенную.
Попросите Всевышнего, чтобы очистил ваши души от грязи, исповедуйтесь Ему. И я уверен, что в душе у Вас произойдет просветление, ликование и очищение…
Так я рассуждал после проведенной наедине с Природой ночи.
Довольный своими рассуждениями и выводами, я взглянул на небосклон…
Жилинский Александр Сергеевич

Кажется в деле с установкой памятника М.А. Быковой у нас появился союзник. Вчера мне позвонили из ИТАР ТАСС Сочи, интересовались состоянием дел в этом вопросе. Я дал номер телефона Александра Сергеевича. Сегодня поинтересовался у него результатом. Он сказал, что сообщил журналистам номер Дмитрия Дмитриевича Жилинского, который сейчас находится в Москве и планирует быть в Сочи летом. Пусть журналисты подключаются. Может быть пресса поможет сдвинуть дело с мертвой точки?
Памятник Петру-1 по инициативе Колодяжного поставили в центре Сочи, а при этом императоре Черноморское побережье Западного Кавказа к Российской Империи не имело никакого отношения!
Армяне хотят установить памятник генералу Озаняну, который тоже о Сочи и Волковке скорее всего и не слышал.
Мария Арсентьевна историческая личность в нашем городе, а о ней знают единицы!

Пы Сы! Александр Сергеевич сегодня рассказал мне, что могила М.А. Быковой сохранилась и находится на нашем волковском кладбище, дал её координаты. Сказал, что там только одна бетонная плита с плохо различимой надписью, поэтому она неприметная и я её не заметил.
Моё предложение: Интересующиеся ПриветСочинцы, давайте разыщем эту могилу, сфотографируем и поднимем шум в СМИ на эту тему! Естественно, что я могу разыскать и сам, но будет лучше, если это сделает общественность с привлечением прессы.
Что скажете на моё предложение?