Примерно год назад я начала рассказывать о технике, которая применяется в МЧС России. Пришло время продолжить эпопею.)

В этот раз мы снова будем ходить вокруг до около морской тематики, но обойдемся без погружений в воду, поговорив о подготовке водолазов к работе на больших глубинах и о лечении последствий такой работы и наглядно продемонстрируем силу давления детям, пришедшим на экскурсию в отделение барокомплекса Южного регионального поисково-спасательного отряда, что располагается на территории Парусного Центра.



Когда присутствуешь на экскурсиях, которые МЧС проводит для детей, часто сожалеешь, что в своем детстве такого увидеть не мог. Теперь видишь, но ощущения уже не те, поскольку нужно не просто восхищаться, а думать. Шучу, конечно, но с грустинкой в душе.

Атмосфера тут своя.



В специальном помещении оборудовано газохранилище.


Так хочется молвить голосом Колобка: — Ни-че-го не понимаю! © Чтобы что-то понимать, нужно пройти специальную подготовку.

И вот сама барокамера, сданная в эксплуатацию 26 мая 2009 года. В природе встречаются различные названия одного и того же по технической сути объекта, продиктованные областями его применения: декомпрессионная камера, рекомпрессионная камера и барокамера (последнее чаще всего встречается в обывательском исполнении, если верить серьезной советской литературе).

Интересно, но согласно историческим фактам, камеры компрессионного типа впервые были созданы в Англии в 1664 году, однако широкое распространение получили со второй половины 19 века. Применялись она точно так же, как и в наше время: для предупреждения и лечения кессонных заболеваний.


Снаружи…


Конструктивно барокамера в большинстве случаев представляет собой цилиндр со сферическими донышками. Каждая камера обязательно имеет иллюминаторы для наблюдения за пациентом или систему видеонаблюдения, систему подачи и выпуска воздуха, переговорное устройство или телефонную станцию, приборы контроля параметров газовой среды в барокамере — манометры, газоанализаторы и прочее.




Изнутри. Тут место для 10 человек, если что.

Наша барокамера относится к стационарным камерам, применяемым в медицине для лечения декомпрессионной болезни, моделирования ситуаций нахождения человека при большем, чем атмосферное, давлении, тренировки аквалангистов и водолазов.

А вот и транспортная барокамера, что согласно «Единым правилам безопасности труда на водолазных работах», должна находится у места работ, если поблизости ( не более, чем в часе пути) не располагается барокамера стационарная.

Также ее применяют для доставки пострадавшего и перемещения его в стационарную барокамеру без снижения давления. Соединяются камеры с помощью стыковочного узла байонетного типа, одна часть которого расположена на стационарной барокамере, другая — на транспортной.





Транспортируется такая камера в специально оборудованном КАМаЗе, иногда вручную, но на небольшие расстояния, поскольку вес ее может достигать 1200 килограмм.



Вот «малышка» за работой, загруженная вместе с носителем в спецборт МЧС. Несколько лет назад в ней доставили в Сочи Мартина Робсона, британского дайвера с тяжелейшей декомпрессией после погружения на глубину в 209 метров.



Руководил этим ведущий специалист в области специальной физиологии Российской Федерации, доктор наук, профессор Геннадий Соколов, легендарный человек в дайверской ( и не только) среде.


Врач — тот человек, который не покидает своего пациента ни на минуту. Робсон в итоге провел в барокамере в Сочи 199 часов и 20 минут — все это время с ним находился Денис Морозов, а руководил проведением лечения профессор Соколов.Технологию лечения разработал Институт медико-биологических проблем РАН, результаты оказались отличными.


Геннадий Соколов за работой в барокомплексе. За фотографии искренне благодарю Дениса Морозова.)

А вот остов камеры, находящийся в одном из ангаров Института океанологии им. П.П. Ширшова, что в Геленджике. Имеет помимо стандартных боковых выходов еще и стыковочный люк для водолазного колокола. Эта барокамера не являлась стационарной в том плане, что не предназначена для установки в помещении — она погружалась под воду, фиксировалась с помощью якорей на определенной глубине, где становилась домом для нескольких смен работающих водолазов. (Так и тянет приписать — история объекта требует уточнений.)

Отголоски великого прошлого Института, проекта «Черномор» и подготовки космонавтов.



Начинки ноль. В голодные 90-е все было демонтировано и распродано.



Остались слава, люди… и таблички.


Об Океанологии побеседуем в свое время. Быть может.

Наконец, барозал наводняют дети, полные любопытства, изумления, восхищения и полной гаммы сопутствующих чувств и эмоций.



Им, конечно же, нужно заглянуть везде.

— Все летом любят плавать, нырять. Вот вы когда под водой плывете, уши закладывает? — спрашивает у ребят врач-специалист отдела барокомплекса Илья Гапонов. – Так вот это и есть давление. Только на больших глубинах водолазы ощущают его в сотни, а то и в тысячи раз сильнее. Поэтому очень важно поднимаясь на поверхность воды, выйти плавно, чтобы перепады давления не отразились на состоянии здоровья.

Все происходящее внутри барокамеры выводится на мониторы — таким образом, всегда поддерживается визуальный контакт с теми, кто на данный момент находится в камере.




Во втором отсеке есть душ и туалет. И, хотя мы вроде как находимся на суше, в барокомплексе действуют морские законы. Туалет здесь именуется гальюном, кухня — камбузом. А при открытии комплекса, как и при спуске на воду корабля, разбивается бутылка шампанского.

Проводим небольшой эксперимент, чтобы ребята смогли понять силу давления.

При нормальном давлении открываем закрытую дверь — ничего сложного, для этого достаточно небольшого усилия одного человека.



Но буквально через 30 секунд, когда стрелка контроля давления показывает, что мы достигли глубины 5 метров, сдвинуть дверь не удалось, даже навалившись на нее вдесятером.





Каждая камера оборудуется стационарной дыхательной системой, основной целью которой является обеспечение возможности дыхания чистым кислородом внутри барокамеры в процессе прохождения рекомпрессии.

Система представляет из себя специальные лицевые маски, иногда со встроенной микрофонной гарнитурой, присоединенные к коллекторам подачи и выдоха кислорода. Подача кислорода осуществляется из баллонов, расположенных за пределами барокамеры, выдох кислорода в целях безопасности тоже производится за пределы барокамеры.


Денис Морозов демонстрирует на своем примере, как кормят находящихся внутри людей при длительном пребывании. Еда передается через специальный лючок, оборудованный шлюзом.

Вентиляция — вообще тема особая. В процессе дыхания наш организм поглощает кислород и выделяет углекислый газ, а также другие вещества. В замкнутом объеме барокамеры концентрация этих веществ довольно быстро нарастает до предельно допустимой, кроме того падает содержание кислорода.

Кроме того, необходимо поддерживать комфортную температуру и влажность внутри барокамеры в заданных пределах, поскольку эти условия тоже очень сильно влияют на ход лечения водолазных заболеваний. Для этого проводят вентиляцию барокамер. Объем воздуха, необходимый для вентиляции не зависит от объема барокамеры, а зависит лишь от интенсивности дыхания и количества людей, находящихся внутри барокамеры (примерно 45 л/мин на одного человека, находящегося в покое).

Наибольшее распространение в современных камерах получила замкнутая система вентиляции барокамер, где удалением углекислого газа занимаются специальные агрегаты очистки воздуха.



На этом экскурсия по барозалу завершается, а начальник Центрального подразделения ЮРПСО Геннадий Рябухин тем временем перехватывает почетную эстафету экскурсовода и ведёт ребят в водолазный спасательный фонд.

Здесь хранятся гидрокостюмы, маски, различные аварийно-спасательные инструменты – дисковые пилы, дрели и перфораторы, гидравлическое оборудование, способное работать на больших глубинах.





Завершается встреча на причале, где находятся катера и моторные лодки Южного регионального поисково-спасательного отряда.



Вот такая получилась у нас экскурсия. Берегите себя!)