Сегодня, впервые после новогодних праздников, зашла в магазин за молоком. Честно говоря, была готова к некоторым изменениям цен по табачной и алкогольной продукции, но, поскольку я не пью и не курю, то до этих рядов я не дошла… Мне хватило того, что я увидела в рядах круп…


В октябре 2010года уже обсуждалась тема необоснованного повышения цен на крупы, тогда нас всех возмущала цена на гречку по максимуму в 76руб 40коп (той же фирмы, кстати, что сейчас уже торгует по 103 руб 50коп)и пшена, которое выросло в цене еще больше, чем гречка…
Инфляция галопирует по стране семимильными шагами, как только в оборот пустили новые 10 рублевые монеты, уже тогда многие экономисты заговорили о надвигающейся инфляции… Теперь же, когда из оборота изымаются мелкие монеты — это уже симптом. Сего­дня сдачу до копейки практи­чески не встретишь. Да и на 10 копеек уже давно ничего не купишь. А для того чтобы расплатиться такими монетами в магазине, придется принести их целый мешок. То-то кассирша обрадуется, когда будет отсчитывать тысячу рублей по 5 или 10 копеек, если вообще примет…
Если же посмотреть, как водится, на государства, где дела с экономикой обстоят несколько лучше, чем у нас, то там никто от мелких монет отказываться пока не собирается. К примеру, в Европе до сих пор в ходу 1 евроцент, в Штатах расплатиться центами тоже не проблема. Но есть, конечно, и такие страны, где монет вообще нет — одни только бумажные деньги. В соседней Белоруссии, например, расплачиваются бумажными «зайчиками», копейки там давно исчезли. А в далеком Зимбабве никто уже и не помнит, были ли в ходу монеты вообще: в прошлом году государство в принципе лишилось собственной валюты. Два эти примера объединяет одно — гиперинфляция, при которой деньги обесцениваются с космической скоростью.
В России же исторически так сложилось, что первым признаком надвигающегося денежного кризиса, как правило, было обес­ценивание, а затем и полное исчезновение мелких монет.
Будем надеяться, что до одиннадцатой денежной реформы дело не дойдет…