…Дверь Булкину отворила жена. Из комнат, а квартира Аполинария Силиверстовича насчитывала уже 16 комнат, со слезами на глазах выбежали три его сына. В углу коридора Булкин заметил какую-то маленькую девочку, чертами лица напоминавшую ему кого-то из крупных олимпийских чиновников.
— Bonjour, пАпА, — неожиданно воскликнула она.
Булкин окинул свою супругу звериным взглядом.
— Кто это? — спросил год и девять месяцев отсутствовавший дома Булкин.
— Это Олимпия, не правда ли милашка, — смущенно пролепетала жена.
Булкина перекосило.
— Милый, не подумай ничего плохого, просто пока тебя не было, я работала волонтером. Встречала высоких заграничных гостей. Правда она симпатичная? Вся в тебя, какие же у вас мочки ушек поразительно одинаковые. Вылитый пАпА, — пыталась перевести беседу в конструктивное русло супруга Булкина.
Разговор был прерван звонком в дверь. Булкины отворили. На пороге стоял директор управляющей компании ООО «РЭО-2014».
— Здравствуйте, уважаемый Аполинарий Силиверстович. Наша управляющая компания в моем лице хотела бы перед вами отчитаться за отчетный период. Благодаря низкой инфляции, эффективному менеджменту, – на этих словах директор осекся на пару секунд и стеснительно побагровел, – и модернизации нашего предприятия, нам удалось существенно сэкономить средства по содержанию жилья и мы, произведя перерасчет, хотим возвратить вам 57 000 рублей 48 копеек, — отчеканил директор.
Теперь уже Булкину показался чужим не только курорт, но и собственная квартира. «Да, что-то, похоже, изменилось в нашем городе. Но ведь когда-нибудь это должно было случиться», – подумал он, отгоняя какие-то смутные терзания, которые начали мучить его с тех пор, как он, покинув чемитокваджевское гетто, пересек мамайский пост.
Наутро Булкины всем семейством пошли гулять. Зашли в Поцелуевский магазин, купили там продуктов, кофейного молока в стеклянных бутылках, потом старшему сыну-филателисту прикупили марок в специализированном гипермаркете на Платановой аллее, где все торговые площади были отданы только под марки, альбомы для марок, кляссеры, клеммташе, пинцеты – как российских так и ведущих зарубежных брендов — которыми пользовались любители и профессионалы этого хобби.

Проходя мимо площади у Художественного музея, которая теперь почему-то называлась Хобза-олимпик-плаза, Булкин обратил внимание на сборище кучковавшихся людей в поношенных костюмах и старомодных галстуках у подножия памятника Ленину. Это был митинг «обманутых застройщиков». В руках они держали транспаранты: «Дольщики, вон из наших квартир!», «Путин – верни наши земельные участки!». К митингующим чуть позже примкнули и безработные сотрудники «Олимпстроя». Они были настолько худы и измождены, что напоминали жертв Бухенвальда. Этот оппозиционный митинг освещали корреспонденты газеты «Кубань сегодня» и телекомпании «Эфкате», которые вместе с сайтом «WikiLeaks» были объединены в единый информационный холдинг «WikiLeaks-KUBAN», которым владел Джулиан Ассандж, перебравшийся после громких скандалов по всему миру, связанных с его именем, в спокойный и уютный Кичмай на постоянное место жительства. Чуть выше, в горах, в извилистых хорошо охраняемых пещерах размещались серверы его сайта и личные дела с трудовыми книжками сотрудников его телекомпании и газеты «Кубань сегодня».
Путь Булкиных на пляж пролегал через бывшую гостиницу «Парк-отель». Пару лет назад распоряжением властей ее отдали под социальный приют для бездомных собак и кошек.
Булкин остановился на пешеходном переходе – движение по переулку Мутко, в который была переименована улица Орджоникидзе, всегда было интенсивным.
— Папа, пошли, это же «спецпроход», — радостно воскликнул один из сыновей Булкина, переходя дорогу и презрительно поглядывая на остановившийся на красный сигнал светофора президентский кортеж. Он стостоял из 28 «Ё-мобилей» охраны и двух желтых бронированных «Лад-калин». В какой именно из них сидел Путин, никто не знал.
Булкины перешли дорогу. Слева из собачих будуаров «Казанова» слышалось мяукание кошек. Откуда-то справа доносились крики: «Где салфетки, суки!!! Я уже полчаса жду эти гребаные салфетки!!! Кто-нибудь, бл…, протрет этот стол наконец?!!» Вопли доносились из столовой. У Булкина поднялось настроение. В порыве ностальгии он даже по-отечески чмокнул Олимпию. Но только он начал узнавать родной город, как тут же процесс неадекватного восприятия действительности напомнил о себе. Бесплатный лежак с табличкой «Onli for Bulckin’s» (Булкин с радостью заметил, что английские слова на табличках опять писали с ошибками) стоял ровно на том месте, где раньше возвышался элитный жилой комплекс «Александрийский маяк». Это жуткое здание за пару лет до олимпиады сравняли с землей, расширив пляжную полосу. Причем сравняли на следующий же день после того как один из жителей города, пенсионер Подповеткин пожаловался на приеме граждан в ратуше что ему, коренному сочинцу, было тесно на пляже и он желал бы чуть больше пространства, а кроме того, здание не соответствовало эстетическим вкусам жалобщика, который считал, что оно напоминает ему эрегированный средний палец руки, тем самым причиняя ему нравственные страдания. В ратуше доводы пенсионера сочли убедительными и тут же исполнили просьбу избирателя.
На пляже было много иностранцев. Рядом с Булкиными загорали какие-то старушки из Бельгии, стриптизер из Самарканда и музыканты гастролировавшего в эти дни оркестра классической музыки «Виртуозы Душанбе».
Вдруг рядом то-то заплакал. Это была маленькая Олимпия, которая проголодалась и просила купить ей круассан. Булкины любили детей, поэтому вызвали такси и отправились в поселок Кудепсту — предместье Адлер-сити, который был официальным административным центром Большого Сочи. Дело в том, что на пляжах в городе давно уже ничем не торговали. Только на месте бывшего пивного ресторана «Тинькофф» стоял трехуровневый социальный гипермаркет, открытый одним из депутатов на скопленную за несколько лет зарплату, но кроме как мясных и молочных продуктов и большой линейки всяких круп по смешным ценам там ничего нельзя было купить.
Весь остальной ассортимент можно было приобрести только в радиусе не ближе Кудепсты – в сторону юга от исторического центра города, и не ближе Лоо – в сторону с севера. Это потому, что уже второй год как действовало распоряжение одного из чиновников ратуши Письюка об упорядочении торговли в центре олимпийской столицы… … …