— Да что вы! — воскликнул Балаганов. — Есть очень богатые люди.
— А вы их знаете? — немедленно сказал Остап. — Можете вы
назвать фамилию и точный адрес хотя бы одного советского
миллионера? А ведь они есть, они должны быть. Раз в стране
бродят какие-то денежные знаки, то должны же быть люди, у
которых их много. Но как найти такого ловчилу?
Остап даже вздохнул. Видимо, грезы о богатом индивидууме
давно волновали его.
— Как приятно, — сказал он задумчиво, — работать с
легальным миллионером в хорошо организованном буржуазном
государстве со старинными капиталистическими традициями. Там
миллионер — популярная фигура. Адрес его известен. Он живет В
особняке, гденибудь в Рио-де-Жанейро. Идешь прямо к нему на
прием и уже в передней, после первых же приветствий, отнимаешь
деньги. И все это, имейте в виду, по-хорошему, вежливо: «Алло,
сэр, не волнуйтесь. Придется вас маленько побеспокоить.
Ол-райт. Готово». И все. Культура! Что может быть проще?
Джентльмен в обществе джентльменов делает свой маленький
бизнес. Только не надо стрелять в люстру, это лишнее. А у
нас… боже, боже!.. В. какой холодной стране мы живем! У нас
все скрыто, все в подполье. Советского миллионера не может
найти даже Наркомфин с его сверхмощным налоговым аппаратом. А
миллионер, может быть, сидит сейчас в этом так называемом
летнем саду за соседним столиком и пьет сорокакопеечное пиво
«Тип-Топ». Вот что обидно!
— Значит, вы думаете, — спросил Балаганов потоля, — что
если бы нашелся такой вот тайный миллионер, то?..
— Не продолжайте. Я знаю, что вы хотите сказать. Нет, не
то, совсем не то. Я не буду душить его подушкой или бить
вороненым наганом по голове. И вообще ничего дурацкого не
будет. Ах, если бы только найти индивида! Уж я так устрою, что
он свои деньги мне сам принесет, на блюдечке с голубой каемкой.
— Это очень хорошо. — Балаганов доверчиво усмехнулся. — Пятьсот тысяч на блюдечке с голубой каемкой.Он поднялся и стал кружиться вокруг столика. Он жалобно причмокивал языком, останавливался, раскрывал даже рот, как бы желая что-то произнести, но, ничего не сказав, садился и снова
вставал. Остап равнодушно следил за эволюциями Балаганова.
— Сам принесет? — спросил вдруг Балаганов скрипучим
голосом. — На блюдечке? А если не принесет? А где это
Рио-де-Жанейро? Далеко? Не может того быть, чтобы все ходили в
белых штанах. Вы это бросьте, Бендер. На пятьсот тысяч можно и
у нас хорошо прожить.
— Бесспорно, бесспорно, — весело сказал Остап, — прожить
можно. Но вы не трещите крыльями без повода. У вас же пятисот
тысяч нет. На безмятежном, невспаханном лбу Балаганова обозначилась глубокая морщина. Он неуверенно посмотрел на Остапа и промолвил:
— Я знаю такого миллионера. С лица Бендера мигом сошло
все оживление. Лицо его сразу же затвердело и снова приняло
медальные очертания.
— Идите, идите, — сказал он, — я подаю только по
субботам, нечего тут заливать.
— Честное слово, мосье Бендер…
— Слушайте, Шура, если уж вы окончательно перешли на
французский язык, то называйте меня не мосье, а ситуайен, что
значит-гражданин. Кстати, адрес вашего миллионера?
— Он живет в Черноморске.
— Ну, конечно, так и знал. Черноморск! Там даже в
довоенное время человек с десятью тысячами назывался
миллионером. А теперь… могу себе представить! Нет, это
чепуха!
— Да нет же, дайте мне сказать. Это настоящий миллионер.
Понимаете, Бендер, случилось мне недавно сидеть в тамошнем
допре...