Мужики поехали в какой-то заказник отдыхать, охота, там рыбалка, заплатили пошлину — все как положено по закону. Их проинструктировали — что трофеии сверх предоплаченных и разрешенных считаются браконьерством.
Отдохнули — довольные едут обратно. На выезде из заказника проверили их — все ок, ничего лишнего.
Дорога пустая — едут… Вдруг смотрят на обочине стоит одинокая банка стеклянная, чем-то заполненная. Останавливаются, подходят — а там черная икра. ДУмают — что-то не то… Смотрят — икра нормальная, свежая — все ок. Ну что тут делать — взяли с собой. Едут дальше. Думают — икра есть, водка есть — мож остановиться на привал… Так и порешили. Остановились, сели, разлили. Едят икру ложками, пьют — довольные, радуются. Сожрали все в общем. Поехали дальше, километров через 10 пост ГИБДД — их стопят.
Спрашивают их:
— Из заказника?
— Да.
— Лицензии на трофеи есть?
— Да, все есть…
Проверили — все ОК. Не отстают…
— Спрятанное есть что-нибудь?
Не верят, решили искать… Искали долго — ничего нет.
Наконец один не выдержал из гайцев:
— Икру везем браконьерскую?
— Ничего не везем! Вы ж сами все проверили…
Еще поискали… Какое-то перешептывание между гайцами… Наконец тот же самый говорил:
— Мужики, где трехлитровая банка черной икры?!
— Нету никакой икры!.. Проверили же уже два раза…
— Вы что, ее сожрали что ли??!

А теперь из своего опыта:

Давно это было, но все — истинная правда! Ловили мы катрана с борта судна. Я просек фишку, что катран любит свежака и цепляется только на свежую половинку мизгита или мерланки — хотя вроде бы правильно говорить: «мерланг» (это такая трескообразная рыба, водится в Черном море. Хотя мой знакомый говорил: «Та якой там мизгирь, цэ ж пикша!» ) И вот, когда было поймано уже много, пришел капитан, до этого спавший в каюте. Увидел, загорелся, притащил снасти, забросил в море и ушел на камбуз — отдавать распоряжения судовому повару. Не долго думая, боцман Гриша, про которого в порту ходила загадка: маленькое, корчиневое, воняет, а не дерьмо (действительно корчиневого цвета от загара) прицепил здоровенный железный совок капитану, запутал леску, сделал нам зверскую рожу: «Тишина, всем молчать!» и вернулся к своим снастям. Через пару минут пришел кэп, подергал леску и завопил: «У меня клюет!» и потащил, подбежал Гриша, стал помогать: «Да это камбала идет, сопротивляется!», кто-то из матросов примчался с сачком, вытаскивают… Ржавый железный совок. Немая сцена. «Кто повесил?!» «Не знаем, Николаич, наверное зацепилось...» Капитан обиделся, засопел и ушел в кают-компанию — есть окрошку.

Жил был на свете рыбак. Ловил рыбу в море старой, проверенной сетью. Рыбаку сеть передал отец, а отцу — дед. Выходил в море на старой шаланде, и все было хорошо. Решил он вместо ветхой шаланды построить баркас. Трудился серьезно, душу вкладывал. И такой у него баркас вышел, что волны сами несли его в море. И не страшен был ему ни шторм, ни штиль, а проверенная снасть всегда выручала обильным уловом. В команде был большой знаток снасти, который мог из любой коряги сеть вытащить и залатать ладно. Шел год за годом, рыбы было много, а рыбак был щедрый и выручал многих бедных в своей деревне. Была в баркасе и семга и навага и килька и селедка. Разная рыба была – и вкусная и невкусная. Постепенно рыбак пресытился и решил, что много у него мелкой и невкусной рыбы ловится. И стал он думать, как ему одну семгу да осетрину ловить. Вышло, что сеть у него не та. Ячейки мелкие, забрасывать трудно, сушить долго. Другую нужно связать. А как начал вязать, то старые его товарищи стали говорить, что не нужно этого делать. Старая сеть проверенная и всегда много хорошей рыбы давала. Но рыбак упрямый был, никого не слушал. Друг его — мастер по сетям не знал, что с новой сетью делать и ушел с баркаса, а вместе с ним и многие хорошие рыбаки подались по другим артелям. Но не остался рыбак один. Много вокруг было разных рыболовов – любителей всякой новой снасти. И стали они с новой сетью в море ходить по привычным местам. Но там на новую снасть не ловилось, тогда пошли дальше в море, и еще дальше. В деревне стали на него косо смотреть. Вместо трески и кильки — все осьминоги да кальмары… Многие рыбаки удивлялись его снасти – разве можно поймать на такую дырявую сеть? А он говорил, что это не дыры, а ячейки для крупной рыбы. Уловы у рыбака уменьшились, но он не унывал. Его прельщали морские дали и штормы. В общем, дело не в улове стало, а в процессе. Уходил он все дальше в море и ловил все глубже. В такие походы обычно с проверенной командой ходят, но рыбака только немногие старые рыбаки выручали, а на остальные места приходилось брать новых экспериментаторов, тем более что они первые за новую снасть ратовали. И стал рыбак во всякие суши бары кальмаров и устриц поставлять для любителей экзотической кухни. Делал он это не для выгоды, а для того, чтобы денег выручить и подальше в море уйти. Люди перестали его рыбаком называть, а прозвали его «рыболов-спортсмен».