Саша Иркутский или, как любовно называют его близкие друзья и заклятая подружка Света, «Надувалов», появился в Сочи благодаря повестке из военкомата. Она наивно призывала паренька из забайкальской глуши отдать свой долг родине. Однако военная служба и казармы с грубыми солдафонами совсем не привлекали нежного как лань Сашу, и он быстро смылся аж за Кубань от надоедавшего повестками военкома. Сочи Надувалову понравился: море, пальмы, ласковые загорелые юноши, ночные клубешники и никакой ответственности за иркутские делишки.


Сашенька сразу устремился во власть, выбрав себе путь через партию Единая Россия. Молодежный совет при главе города, тщетные попытки создать советы блогеров в Сочи и при губернаторе, таскания с дешевеньким фотиком по всем городским мероприятиям. Когда его туда пускали, конечно… Парня всегда терзали поистине президентские амбиции. Всем своим существом он пытался доказать преданность делу Путина, вплоть до призывов поставить в Сочи памятник любимому президенту. Ярая ненависть к проклятой оппозиции и готовность искать консенсус, даже там где его нет. Я буду весь ваш, только спасите меня от этих пропотелых армейских х/б. Прогиб перед властью был в конце концов засчитан, ему даже купили настоящий фотоаппарат и начали пускать в приличные места. Но с условием: если что не так, как заказано – завтра же пополнишь собой армейские ряды. Хитрый Сашенька изо всех сил кивал и ловко обошел сочинский военкомат, пытавшийся призвать к ответу заядлого уклониста.

Свою флюгерную сущность Надувалов начал показывать, как только минули его 27 лет, крайние для призыва на воинскую службу. Сорвавшись с армейского крючка, он стал крутить хвостом перед своими бывшими покровителями и кидаться из крайности в крайность в поисках величия, а главное — денег на еду и макияж. Сашенька, как особа легкого поведения, начал менять свои политические пристрастия и всякие ориентации. Бурная псевдооппозиционная деятельность шла вперемешку с периодами страстной любви к Единой России, кидала то на порученные дискредитации глав отдаленных поселков, то на публичную зависть наручным часам губернатора и расплескивание васильковой нежности к мэру Сочи.

— «Сашок, сосиску будешь?». Накачанный негр с хот-догом наперевес и вечно голодный Сашок, жадно пожирающий пикантный деликатес. Так рождались публикашки о митинге за Путина и членах САР, накормивших вкусными армянскими пирожками великого, но голодного белоленточника прямо под забором и незамеченными Сашком объективами. Правда, ленточку он потом быстро убрал и больше никому не показывал. А защита мундира полиции и готовность дать свидетельские показания против правозащитника Сергея Басманова — позабылись? А послушные тявканья на эколога Газаряна? А уволенный за правду Краснополянский глава Авдеев, незаметно записанный на диктофон Сашком? Десятки вытащенных им на свет, а потом забаненных правозащитничков на «Блохисочи»? И тут же навязчивая реклама интимно близких друзей со слюнявыми репортажами из гей-клубов. Сашенька везде поспел и преуспел,торгуя тщедушным тельцем и сайтиком направо и налево.


Пожалуй, только мэра великий блогер Александр хоть ненадолго, но полюбил по-настоящему жарко и с неподдельной страстью. Обрывал с нескромными приставаниями телефон, стучал на его и своих коллег, молился на него как на икону. И тут же спешно рассказывал всему свету о мечтаньях про катания в мэрской машине и своих ночных звонках уставшему от приставаний главе. Но самой голубой мечтой великого блогера было желание присосаться к бюджету города. Сашенька ревностно следил за деньгами, выделяемыми на рекламу курорта, скрупулёзно считал, сколько и каким СМИ перепадает из городской казны. Его реверансы и оды в адрес мэра порою переходили все грани приличия. Чего только стоит его пронзительное осенение, что на город снизошла благодать и бог послал сочинцам Анатолия Пахомова. О цензуре на его сайте промолчу, так как был ревниво забанен лишь за одно упоминание имени мэра всуе.

Однако как ни прогибалась творческая натура блогера, какие бы пикантные позы ни принимала при приближении любимого главы, в рейтинге популярности у администрации Сашенька не числился. Этот «редиска», этот нехороший человек предаст нас при первой возможности, нашептывали мэру его приближенные. Чиновники усиленно модерировали сайт «Привет», не обращая внимания на популярнейший у узкого круга лиц Сашенькин ресурс. Там у тебя комментируют три калеки-пенсионера и сумасшедшая старушка, пара наших троллей и десяток твоих, и всё, заявили великому блогеру в администрации. Вот раскрутись, набери на сайт народа, без дуриловки, тогда приходи, мы учтем твои старания и недюжинные денежные проблемы. А пока спрячь за спину свою протянутую ковшиком ладошку. Ты не на паперти, и сегодня для тебя не суббота.

Такого удара по самолюбию Сашенька перенести не смог и тут же решил сменить позицию из политической камасутры. Понадеявшись на покровительство и нужду в нем «федерального старшего брата», бросился в объятия неразборчивой в интимных связях сочинской оппозиции. Начал с доносов об угрозах жизни президента со стороны развешанных по городу видеокамер. Затем пошло охмурение «местных» мастодонтов от журналистики и спешная забывчивость на издевательства от них же. Последовало втирание в доверие к бунтующим жителям Кудепсты, создание комарино-рыбного альтернативного движения и трубный сбор под знамена «Блохисочи» всех недовольных действиями власти. Уж очень понравился Сашеньке удачный опыт с Эстонией «политэмигранта Сурена», и очень-очень захотелось его повторить. Но для этого ведь надо сначала добиться, чтобы тебя преследовали. А с этим у Сашеньки ну никак не получалось. Он впопыхах принялся завидовать даже «оппозиционеру Абрамяну» — но того вдруг начали прессовать по-настоящему.

Вот тут-то известный блогер и самый главный редактор как-то напугался и загрустил, но потом заметался и кинулся срочно оформлять загранпаспорт. Усиленно рассказывает на своем бложике про то, как мэр чего-то ему пытался и даже угрожал, что закроет и отправит в Сибирь. И непрестанно жалуется на него губернатору и президенту. А в ответ опять молчок. И никакого преследования. Ну просто обидно до слез и размазывания макияжа.

И никто нашего забайкальского неуловимого Джо не хочет воспринимать всерьез…