ВЕДУЩАЯ: Лев Николаевич, а для вас что такое «патриотизм»? ТОЛСТОЙ: Патриотизм — чувство безнравственное потому, что вместо признания себя сыном Бога, как учит нас христианство, или хотя бы свободным человеком, руководствующимся своим разумом, — всякий человек под влиянием патриотизма признает себя сыном своего отечества, рабом своего правительства и совершает поступки, противные своему разуму и своей совести. Патриотизм в самом простом, ясном и несомненном значении своем есть не что иное для правителей, как орудие для достижения властолюбивых и корыстных целей, а для управляемых — отречение от человеческого достоинства, разума, совести и рабское подчинение себя тем, кто во власти. Так он и проповедуется везде. ВЕДУЩИЙ: Неужели вы полагаете, что не может быть современного позитивного патриотизма? ТОЛСТОЙ: Патриотизм не может быть хороший. Отчего люди не говорят, что эгоизм не может быть хороший, хотя это скорее можно было бы утверждать, потому что эгоизм есть естественное чувство, с которым человек рождается, а патриотизм же чувство неестественное, искусственно привитое ему. Так, например, в России, где патриотизм в виде любви и преданности к вере, царю и отечеству с необыкновенной напряженностью всеми находящимися в руках правительства орудиями: церкви, школы, печати и всякой торжественности, прививается народу, русский рабочий человек — сто миллионов русского народа, несмотря на ту незаслуженную репутацию, которую ему сделали, как народа особенно преданного своей вере, царю и отечеству, есть народ самый свободный от обмана патриотизма. Веры своей, той православной, государственной, которой он будто бы так предан, он большей частью не знает, а как только узнает, бросает ее и становится рационалистом; к царю своему, несмотря на непрестанные, усиленные внушения в этом направлении, он относится как ко всем начальственным властям — если не с осуждением, то с совершенным равнодушием; отечества же своего, если не разуметь под этим свою деревню, волость, он или совершенно не знает, или, если знает, то не делает между ним и другими государствами никакого различия. ВЕДУЩИЙ: Так вы считаете, что чувство патриотизма в людях и воспитывать не надо?! ТОЛСТОЙ: Мне уже несколько раз приходилось высказывать мысль о том, что патриотизм есть в наше время чувство неестественное, неразумное, вредное, причиняющее большую долю тех бедствий, от которых страдает человечество, и что поэтому чувство это не должно быть воспитываемо, как это делается теперь,- а напротив, подавляемо и уничтожаемо всеми зависящими от разумных людей средствами. (В редакции паника, жучки в ушах ведущих надрываются...) ВЕДУЩАЯ: Ну, знаете… Мы не… Вы… хоть костюм красивый надели бы!! ТОЛСТОЙ: Но удивительное дело, несмотря на неоспоримую и очевидную зависимость только от этого чувства разоряющих народ всеобщих вооружений и губительных войн, все мои доводы об отсталости, несвоевременности и вреде патриотизма встречались и встречаются до сих пор или молчанием, или умышленным непониманием, или всегда одним и тем же странным возражением: говорится, что вреден только дурной патриотизм, джингоизм, шовинизм, но что настоящий, хороший патриотизм есть очень возвышенное нравственное чувство, осуждать которое не только неразумно, но и преступно. О том же, в чем состоит этот настоящий, хороший патриотизм, или вовсе не говорится, или вместо объяснения произносятся напыщенные высокопарные фразы, или же представляется под понятие патриотизма нечто, не имеющее ничего общего с тем патриотизмом, который мы все знаем и от которого все так жестоко страдаем. … ВЕДУЩИЙ: У нас осталась одна минута, и я хотел бы, чтобы все участники дискуссии буквально в двух-трех словах сформулировали — что такое патриотизм? ТОЛСТОЙ: Патриотизм есть рабство. (Цитаты из статей Л.Н.Толстого «Христианство и патриотизм»(1894), «Патриотизм или мир?»(1896), «Патриотизм и правительство»(1900). Заметьте, время тихое и благополучное; Русско-японская война, Первая мировая и прочий ХХ век еще впереди… Впрочем, на то Толстой и гений.)