<img
<img
0
Владимир Высоцкий
«Я вам расскажу про то, что будет...»
Я вам расскажу про то, что будет,
Вам такие приоткрою дали!..
Пусть меня историки осудят
За непонимание спирали.
Возвратятся на свои на круги
Ураганы поздно или рано,
И, как сыромятные подпруги,
Льды затянут брюхо океану.
Черные, лиловые, цветные
Сны придут и тяжко смежат веки, — Вот тогда вы, добрые и злые,
Станете счастливыми навеки.
Это будет так или иначе,
Не скажу когда, но знаю — будет.
Если плачут северные люди,
Значит, скоро южные заплачут.
И тогда не орды чингисханов,
И не сабель звон, не конский топот, — Миллиарды выпитых стаканов
Эту землю грешную затопят.
1976
«Я вам расскажу про то, что будет...»
Я вам расскажу про то, что будет,
Вам такие приоткрою дали!..
Пусть меня историки осудят
За непонимание спирали.
Возвратятся на свои на круги
Ураганы поздно или рано,
И, как сыромятные подпруги,
Льды затянут брюхо океану.
Черные, лиловые, цветные
Сны придут и тяжко смежат веки, — Вот тогда вы, добрые и злые,
Станете счастливыми навеки.
Это будет так или иначе,
Не скажу когда, но знаю — будет.
Если плачут северные люди,
Значит, скоро южные заплачут.
И тогда не орды чингисханов,
И не сабель звон, не конский топот, — Миллиарды выпитых стаканов
Эту землю грешную затопят.
1976
0
Владимир Высоцкий
«В куски...»
В куски
Разлетелася корона,
Нет державы, нету трона, — Жизнь, Россия и законы — Все к чертям!
И мы — Словно загнанные в норы,
Словно пойманные воры, — Только — кровь одна с позором
Пополам.
И нам
Ни черта не разобраться,
С кем порвать и с кем остаться,
Кто за нас, кого бояться,
Где пути, куда податься, — Не понять!
Где дух? Где честь? Где стыд?!
Где свои, а где чужие,
Как до этого дожили,
Неужели на Россию
Нам плевать?!
Позор
Всем, кому покой дороже,
Всем, кого сомненье гложет — Может он или не может
Убивать!
Сигнал!
И по-волчьи, и по-бычьи,
И — как коршун на добычу, — Только воронов покличем
Пировать.
Эй, вы!
Где былая ваша твердость?
Где былая ваша гордость?
Отдыхать сегодня — подлость!
Пистолет сжимает твердая рука.
Конец! Всему конец!
Все разбилось, поломалось, — Нам осталось только малость — Только выстрелить в висок иль во врага.
1965
«В куски...»
В куски
Разлетелася корона,
Нет державы, нету трона, — Жизнь, Россия и законы — Все к чертям!
И мы — Словно загнанные в норы,
Словно пойманные воры, — Только — кровь одна с позором
Пополам.
И нам
Ни черта не разобраться,
С кем порвать и с кем остаться,
Кто за нас, кого бояться,
Где пути, куда податься, — Не понять!
Где дух? Где честь? Где стыд?!
Где свои, а где чужие,
Как до этого дожили,
Неужели на Россию
Нам плевать?!
Позор
Всем, кому покой дороже,
Всем, кого сомненье гложет — Может он или не может
Убивать!
Сигнал!
И по-волчьи, и по-бычьи,
И — как коршун на добычу, — Только воронов покличем
Пировать.
Эй, вы!
Где былая ваша твердость?
Где былая ваша гордость?
Отдыхать сегодня — подлость!
Пистолет сжимает твердая рука.
Конец! Всему конец!
Все разбилось, поломалось, — Нам осталось только малость — Только выстрелить в висок иль во врага.
1965
0
Страна Всеобщего Вранья
Уже не врут, не лгут, не брешут,
А льют помои через темечко страны.
Уже не мнут, не бьют, не режут,
А норовят тишком пальнуть из-за спины.
А в телевизоре одни и те же рожи –
Вижжат, басят и буратинят голоса.
И все похожи. И все похоже
На попугайно-канареечный базар.
Уже не йдут, не прут, не скачут.
Уже вертляво и стремительно ползут.
Не огорчаются, не охают, не плачут,
А всё терзаются и всё нутро грызут.
А в телевизоре смешно, как в зоопарке –
И так же пахнет, и такая же неволь.
Да депутатишки, что мертвому припарки –
Играют доктором прописанную роль.
Уже не квакают, не хрюкают, не квохчут.
Уже вороны перешли на волчий вой.
Не осаждают, не сминают и не топчут –
Уже вбивают в землю прямо с головой.
А в телевизоре цветные педерасты
Вопят и скачут, да и водят хоровод –
Беззубы, стрижены, гривасты и вихрасты –
И кто кого из них – сам черт не разберет!
Уже не чествуют, не здравят и не славят.
Уже развешивают тихо ордена.
Не назначают, не снимают и не ставят,
А поднимают и вдевают в стремена.
Уже давным-давно не пахнет россиянством,
И не поймешь теперь, где гусь, а где свинья.
И всем присвоено еще одно гражданство:
Я – гражданин Страны Всеобщего Вранья.
Уже не врут, не лгут, не брешут,
А льют помои через темечко страны.
Уже не мнут, не бьют, не режут,
А норовят тишком пальнуть из-за спины.
А в телевизоре одни и те же рожи –
Вижжат, басят и буратинят голоса.
И все похожи. И все похоже
На попугайно-канареечный базар.
Уже не йдут, не прут, не скачут.
Уже вертляво и стремительно ползут.
Не огорчаются, не охают, не плачут,
А всё терзаются и всё нутро грызут.
А в телевизоре смешно, как в зоопарке –
И так же пахнет, и такая же неволь.
Да депутатишки, что мертвому припарки –
Играют доктором прописанную роль.
Уже не квакают, не хрюкают, не квохчут.
Уже вороны перешли на волчий вой.
Не осаждают, не сминают и не топчут –
Уже вбивают в землю прямо с головой.
А в телевизоре цветные педерасты
Вопят и скачут, да и водят хоровод –
Беззубы, стрижены, гривасты и вихрасты –
И кто кого из них – сам черт не разберет!
Уже не чествуют, не здравят и не славят.
Уже развешивают тихо ордена.
Не назначают, не снимают и не ставят,
А поднимают и вдевают в стремена.
Уже давным-давно не пахнет россиянством,
И не поймешь теперь, где гусь, а где свинья.
И всем присвоено еще одно гражданство:
Я – гражданин Страны Всеобщего Вранья.
gows