Не знаю, молодею ли я, когда вспоминаю про Черенкова на поле, это со стороны заметнее. Может, и не видно, что во мне просыпается мальчишка. Но мне плевать, видно ли это снаружи; я снова дома, и за столом вся семья, и бабушки, и дедушки живы, и это счастье.
Тут проснулся я в прекрасном, но чужом, конечно, городе, в ухоженном неуюте гостиницы; разумеется, спозаранку. И, естественно, проспав! Заспешил на самолет, клевал в такси тяжелой головой, регистрировался, обмотанный сумками, лихорадочно сел в кресло и лихорадочно взлетел. Я, конечно, не посмотрел в новости. Я ничего не знал.
А в коридоре аэропорта – ну, кого там первым встречаешь? Конечно, мужика с табличкой «такси». Пока до улицы дойдешь, раз сто спросят – такси? А? Недорого? Поедем??!
А он вместо привычного мне и говорит: слышали, Федя умер.
И с тех пор мне почему-то стало очень плохо жить. ,

( Читать дальше )