Рейс Сочи-Москва. При посадке обратил внимание на довольно потрепанный ТУ-154, досадно поморщился, вспоминая, что при покупке билета обещали «Боинг»… Среди пассажиров, у трапа выделялся загоревший, очень беспокойный, толстый, но очень подвижный мужчина с багровым лицом и лысиной, который непрерывно, торопливо до бессвязности, громко болтал по телефону: «Галя, тут такое затертое убоище, как мы полетим, я не знаю, это корыто развалится в воздухе…» М-да, я хоть и фаталист, но слушать такие речи на посадке неприятно. Народ начал негодующе коситься на разговорчивого толстячка. Он, почувствовав недобрые взгляды, отошел от толпы, продолжая тараторить…

Салон был полупустым. Усевшись у иллюминатора, я оглядел редких, еще не рассевшихся пассажиров и забрезжила надежда, что буду один в своем ряду и можно лететь, развалившись на три места. Когда все уселись, я расположился- вещи рядом на пустующих местах…И тут последним в самолет входит, взмокший от пота, толстячок. Окидывая диким взглядом не самый свежий интерьер самолета, какие-то отвисшие панели, ворча, он направляется прямиком ко мне…И я, погружаясь в невеселые мысли, что с таким соседством полет будет нескучным, строго по инструкции, загоняю сумку «под кресло впереди сидящего пассажира»…

Сказать, что он был словоохотливым – это не сказать ничего…на меня обрушился какой-то Ореховский водопад торопливого монолога, пронизанный фобией полета…На второй минуте я сделал вид, что глубоко сплю, пытаясь сосуществовать как-то параллельно с этим непрерывным потоком…

Обнаружив хитрое «исчезновение» аудитории, осекшись, он заказал стюардессе коньяк, два разовых стаканчика и начал меня расталкивать. Осознав всю бесплодность попыток отгородиться от второй волны накатившего общения, я с чувством обреченности втянулся в «коньячное коммуникационное поле»…Сосед глушил коньяк большими глотками и это вселяло в меня робкую надежду, что его потянет на сон под убаюкивающий гул турбин…Но не тут- то было…Ради общения он, напрочь, игнорировал предложенный авиакомпанией паек. Его речь становилась громче, бессвязней, движения все хаотичней, а лысина все багровее…

На пару рядов впереди сидел худенький верткий, также лысый кавказец средних лет Сидел один у прохода, и когда мой сосед заметно выигрывал у отечественных авиадвигателей по децибелам, неодобрительно оглядывался на нас… Минут через тридцать полета неодобрение сменилось неприкрытой агрессивностью…мне кажется, у него тоже была фобия на полеты, и выражалась она в пронзительной агрессии на нестандартные внешние раздражители…

-Я вот за весь отпуск так и не разгадал тайны души местных абреков – делился со мной сосед, задумчиво наблюдая за стюардессой, разливающей кофе в проходе – Вот у нас в Сибири все гораздо проще. Вот почему он так на нас оглядывается, мы что, ему мешаем?
-Ну коньяк – это их национальный напиток, видимо, он нам завидует – устало попытался сострить я….

-Да?! – удивился он и неожиданно громко, с деланным акцентом обратился к нему, демонстрируя жалкие остатки коньяка в бутылке -Эй, дэруг, идьы сьюда!!!

«Абрек», зло выглядывающий из-за своей спинки, вполоборота к нам, делает оскорбленно-порывистое движение рукой…задевает стюардессу и та…проливает на него чашку с горячим кофе…Злое, востренькое лицо перекашивает гримаса боли и он, практически не меняя позы, в доли секунды, с воплем улетает к иллюминатору…Стюардесса с полотенцем кидается к нему, пытаясь чем-то помочь…

-Человек за бортом!!! – визжит на весь самолет сосед-сибиряк. Встревоженные пассажиры начинают подтягиваться к нам. Сосед начинает громогласно рассказывать, нет, попросту, демонстрировать, как «абрек» пытался лысиной пробить иллюминатор. Когда, войдя в раж, он изображает сам процесс, мне приходиться отталкивать его от себя, за эту самую лысину, всерьез опасаясь, что, именно, я сейчас стану «человеком за бортом»…

Пассажиры видя, как стюардесса хлопочет над «абреком», начинают верить в версию сибиряка, окружают сочувственно их, с вопросами: «А чего это он пытался выпрыгнуть?». Некоторые пристально изучают иллюминатор на предмет трещин и повреждений…

«Абрек» обретает, наконец, дар речи и движений. Оттолкнув стюардессу, вскочив на ноги с большим коричневым пятном на рубашке, он начинает орать сибиряку: «Ара, ты кого «чэлавэком за борт» делал? Ара, иди сюда!». Его начинают утихомиривать.

-Принесите мне водки, у меня стресс, я и так натерпелся, когда он окно боднул, так еще и угрожает. Я должен запить это потрясение! Мне плохо и страшно! Темно и одиноко!»-кричит сосед стюардессе…

Разогнал всех член экипажа, примчавшийся из кабины на зов второй стюардессы…Самолет пошел на снижение…Всю оставшуюся дорогу «абрек» тщательно прятал от нас глаза…