В предыдущей серии...
Как-то незаслуженно обделен вниманием этот городок (с 1932 г.), находящийся почти на границе Абхазии и Грузии. А ведь он предоставляет туристу уникальную возможность напрямую посетить Грузию из Сочи, затратив на дорогу около 4 часов. Да-да, именно Грузию, без всяких территориальных споров и политических статусов, потому что в Гали проживает 97% мегрелов и грузин. Но Грузию какую-то странную, которая, как в фильме «Назад в будущее 2», в результате войны 1992-1993 пошла по другому, альтернативному, пути.

Осмотр города Гали следует начинать с его, пожалуй, главной достопримечательности — Перепадной ГЭС-1 на реке Эрисцкали.

Сворачиваем прямо перед постом ГАИ со шлагбаумом налево (если ехать из Сухуми) и несколько километров убитой дороги.
Справа от дороги кладбище. Своими улицами и тщательным подходом к погребениям чем-то напоминает Эйюп в Стамбуле.

ГЭС в Гали всего 4. Есть чуть ниже ГЭС-2, ГЭС-3, ГЭС-4 и все они вместе с головной ГЭС-1 входят в сложный гидротехнический Ингурский комплекс, который, как известно, на Кавказе является крупнейшим.

Ну, как входят. В работоспособном состоянии находится только ГЭС-1, остальные три остановлены ещё во время войны и частично разграблены. Но и этого хватает, чтобы обеспечивать всю Абхазию электричеством.

Со стороны гор перед самой ГЭС расположено Гальское водохранилище, или, как его ещё называют, Гальское море.

Удивительной красоты водоём, не уступающий Рице по живописности.

Мёртвая тишина, нарушаемая лишь доносящимся со стороны станции шумом воды. Никаких кафе, туристов и запаха шашлыка.

Но идти далеко вглубь от ГЭС страшно и опасно: территория хоть и контролируется абхазскими властями, но на некоторых участках весьма формально, да и есть хоть небольшая, но вероятность напороться на мину.

Все Перепадные ГЭС были запущены в 1971 году. Сегодня, спустя более сорока лет, на ГЭС-1 ведётся реконструкция. Собственно, никаких особых ведущихся работ мы не увидели, разве что пару сегментов станции были выкрашены в розовый цвет.

В связи с реставрацией, фотографировать станцию нам не разрешили. Потом, в ходе разговора, два сторожа смилостивились и, попросив не выпускать фото дальше личной коллекции, позволили сделать несколько кадров.

— При Союзе тут тренировались байдарочники, — рассказывает один из сторожей (по-русски говорит он плохо, так что привожу неаутентичный текст).
— Были и иностранцы. Жили вон в том доме, — подхватывает другой. — Видишь?
Среди груды одинаковых развалин, виднеющихся вдали, невозможно выделить какой-то особенный дом, но, чтобы не расстраивать собеседника, я вру, что вижу.

— А где у вас рынок? — спрашиваю. — Мандарин хочу купить.
— Уо-ау-о! (сочетание гласных, выражающих удивление и возмущение). Зачем покупать? В любой сад зайди — там кругом гниют мандарины!
Вот она, местная сущность: люди измучены бедностью, но пойти и собрать цитрусы, чтобы хотя б и за бесценок их продать, лень.

Рынок в городе работает по средам, пятницам и воскресеньям. В остальные дни, как выразился один из сторожей, город Гали похож на «мёртвого человека» — в понедельник, вторник и четверг покоится с зыбким миром, в другие дни недели чувствуется слабый пульс.

Торговые ряды малоинтересны. Это не Сухуми, конечно. Разве что бросается в глаза турецкое пиво «Marmara» и «Газели» с луком, картошкой и хлебом. Да и пришли мы слишком поздно — мандарины с утра успели все распродать.
— Бабуль, нет мандарин у вас? — спрашиваю у одной старухи. Женщина оказывается и не старухой вовсе, в привычном российском понимании. Просто в нищете люди стареют быстро. Особенно женщины.
— Сколько тебе?
— Ну, килограмм десять...(натыкаюсь на непонимание во взгляде)… ну двадцать (думаю, кому ж из друзей их раздам)
— Нет. Бери четыреста. По 10 рублей отдам. Поехали?

Ехать надо в село Пичори (с 12 декабря Бчара), а дороги в Гальском районе не то чтобы плохие. Они ужасны. Прикинув амортизацию подвески и теоретическую экономию на цене, отказываемся. Да и куда нам полтонны цитрусовых? На границе не облагается пошлиной только 50 килограмм. Свыше этой массы цитрусовое абхазское золото дорожает на Псоу минимум вдвое. Странно всё это. Мы расплачиваемся своими налогами за мир в Абхазии, а в итоге едим на Новый год мандарины по завышенной стоимости. Причём стоимость завышена нашей же таможней. Уникально. Бог с ней, с экономикой. Мандарины мы в итоге взяли в Бедии, на обратном пути из храма. И хурмы нарвали в одном из заброшенных грузинских дворов.
Но вернёмся к городу Гали.

Расположен он в Колхидской низменности. В советское время был центром большого сельскохозяйственного района — чай, тунг, орехи, цитрусовые. Кто из нас не ел гальских мандарин и не пил грузинский чай? В общем, благодаря столь развитому сельскому хозяйству, Гальский район был одним из преуспевающих в Грузии. После войны всё изменилось.

Стало «мёртвым человеком». Гали умер, положили его в гроб. Да и территорию Гальского района существенно перекроили — больше половины абхазы подарили Очамчирскому и Ткварчельскому районам. Ничего не напоминает?

Поселение в этих местах существовало давно. Не буду останавливаться на феодальной истории. Толчок же развитию дало Новороссийско-Батумское шоссе. Сегодня оно заканчивается на границе Абхазии с Грузией — реке Ингури и мостом через неё. Дальше проехать нельзя.
Ещё одна дорога, давшая развитие Гали, железная. Соединила она Грузию, Абхазию и Краснодарский край. Сейчас рельсы разобраны, восстановление в смутной перспективе. Абхазские власти заняты другим сложнейшим вопросом: доказательством, что население Самурзакана (древняя территория Гальского района, а сегодня и одноименный футбольный гранд) этнически было куда ближе к абхазам, нежели к грузинам, а также заботами об «обабхазивании» мингрелов — переименовании сел, запрете в школах грузинского языка и прочими тяготами.

Молодые же мингрелы всеми силами стараются покинуть родной край. Перспектив у молодежи не много: стать крестьянином, выращивающим цитрусовые и орехи, платящим феодальный налог абхазам, или преступником, грабящим крестьян, угоняющим машины в Грузию, расстреливающим абхазских милиционеров.

А тем временем русские пограничники исправно несут свою службу, охраняя абхазскую границу, а по сути границу российского плацдарма от Грузии и всего Запада. Очень много солдат на улицах. Как полицейских в олимпийском Сочи.

Из автомобилей в ходу подержанный российский автопром или совсем древние представители азиатского и европейского.

Население городка, кстати, весьма добродушное. Подробно рассказывают как и куда проехать. И любопытное. Мы просто, как бельмо на глазу были у местных.

На окнах некоторых домов висят распечатанные листки с надписью «UN». Миссия ООН покинула регион несколько лет назад, но время здесь течёт медленно. Настолько, что легко позволяет использовать город для съемок какого-нибудь «Олимпиус инферно».

А старики живут. Имеют «двойное» гражданство — врученные «добровольно» абхазские паспорта, и оставшиеся грузинские. По абхазскому получают пенсию 500 рублей. По грузинскому бегают нелегально через брод Ингури получать пенсию в Зугдиди. Там побольше, около 100 долларов. Выживают.

На прощание фото уничтоженного памятника Ленину. В Гали с каменным вождём мирового пролетариата расправились гораздо раньше, чем в Киеве.