В предыдущей серии...


Удивительно, этот город просуществовал всего 16 лет, а слышал о нём практически каждый. Да и то, если придраться, то статус города Припять обрела лишь в 1979 году, а уже в 1986 году была полностью эвакуирована. То есть всего 7 лет… Почти как до сочинской олимпиады после развернутой бумажечки Жака Рогге.


Ни угольный Ткварчели, ни затопленная Молога — русская Атлантида, ни карабахский Агдам — город-портвейн, не снискали такого интереса, как Припять. Вряд ли причиной тому стали популярные компьютерные игры и движение сталкеров, хотя и это тоже. Визитная карточка советского индустриализма, город будущего с тщательно продуманной планировкой, широкими улицами, максимальным удобством для проживания, средним возрастом населения 26 лет — всё это за пару дней превратилось в запустение.
Вот я и на главной площади.

В глаза сразу бросается отсутствие памятника Ленину. Странно, но в Припяти его никогда и не было. На самой ЧАЭС был бюст вождя, ну там-то и положено, станция ведь имени В.И. Ленина.
Первый объект на пути — дворец культуры «Энергетик».

Стены и крыша не изуродованы хаотичной рекламой.

Никаких афиш со Стасом Михайловым и Тимати.

В искусстве космос, человек и прогресс, а не церковь, доллар и потребление.

СССР недавно отметил свой юбилей — 60 лет и ушёл на заслуженную пенсию.

Со сцены строго взирает товарищ Чебриков, обеспечивая безопасность советского государства. Он всё ещё председатель КГБ, а не личный охранник Иосифа Кобзона.

Гостиница «Полесье». В ней нельзя забронировать номер через booking.com, над стойкой регистрации не висят часы со временем в Нью-Йорке, Лондоне и Токио.

В этом ресторане по субботам гремели свадьбы. «Чайка» с привязанной куклой привозила молодых и начиналось веселье. Это хорошо показано в фильме Миндадзе «В субботу».

Отгуляв свадьбу, молодая семья, новая ячейка советского общества, не отправлялась в многолетнее скитание по съёмным квартирам и не влезала, накопив 10% стоимости жилья в ипотечную кабалу. Ежегодно в Припять приезжало полтысячи человек и все они обеспечивались жильём.

Универсальный магазин. В общем-то даже в нынешнем состоянии не сильно отличается от «Магнита».

Существенная разница в том, что в этом универсаме не продавали тухлятину и продукты, созданные благодаря передовым достижениям химической промышленности.

Спортзал.

ГПКиО.



Визитная карточка Припяти — колесо обозрения. Его планировалось запустить 1 мая, но этого так и не произошло.

Улицы города.

Без тысяч пластмассовых автомобилей и эвакуаторов, рекламных щитов, световых коробов и прочих неизменных атрибутов дивного нового мира, навязывающих и воспевающих его.

Без сотен банков, силящихся обмануть на каждом шагу и малых архитектурных форм, в которых спайс продаётся рядом с хлебом и газетой «АиФ».

Без офеней, впаривающих нищим пенсионерам поддельные ножи и посуду. На улицах нет бомжей, христарадничающих в приоткрытые окна «Лексусов», «Кайенов», X5 и X6.

Аллo! Галoчка? Ты сейчас умрешь. Пoтрясающая нoвoсть!

Новенький стадион. Носил имя не какого-нибудь спонсора, продукция которого слабо вязалась со здоровым образом жизни, а «Авангард». Построен был быстро, без десятикратного увеличения бюджета.

Играть на «Авангарде» предстояло городской футбольной команде «Припять», зарплаты игроков которой не измерялись миллионами долларов. Да и ФК «Припять» не владел олигарх.

Осветительная мачта.

Все дома в городе пяти-, девяти- или шестнадцатиэтажные. Построены на совесть, простоят ещё очень долго.

Их стены не облеплены кондиционерами.

На балконах не висят баннеры со словом «Продаю» и номером мобильного телефона.
«Чернобыль не предлагать».

Продажи участков под дом, постройка здания совсем другой этажности от заявленной, выбрасывание на улицу обманутых жильцов, расселение, кидалово, убийство за квартиры — всё это ещё впереди.

А пока вернёмся к реальности. Вот вход в подъезд типичной многоэтажки. На стене надпись: «Обработан гражданином Захаровым 11.02.88 г.» Где сейчас этот Захаров? Что стало с ним? А, впрочем, ладно. В XXI веке мы не будем помнить имена героев ВОВ, не то, что каких-то Захаровых. Так уж устроен человек: поскорее забыть плохое, чтобы оно не отравляло праздное существование, и снова наступить на грабли прошлого, приконченного выстрелом из пистолета.

Все информационные надписи нанесены при помощи стандартного трафарета. Шрифт всегда был один. По сути ничего и не изменилось — львиная доля сейчас принадлежит Times New Roman, остальное Arial.

Припять так и не узнала, что такое e-mail. В городе писали обычные письма, собственной рукой. Любовные послания освежались девушками духами «Наташа». Школьники переписывались со сверстниками из стран Варшавского договора.

Воду газировали в сифонах балончиками, которые можно было получить в обмен на собранную макулатуру.

Учились играть на пианино, вместо того, чтобы смотреть «Дом-2» или сидеть сутками за компьютером.

Можно было провести время в библиотеке, которая в этом доме располагалась на первом этаже. В моем, кстати, тоже. До сих пор функционирует.

Лестничная площадка.

Сами же квартиры мало чем отличаются друг от друга. В них не проводилась перепланировка и они не обставлены мебельными изысками. Чем-то все они напоминают квартиры, в которых жили Афанасий Борщов, Семён Горбунков и Виктор Зилов.

Прихожая.

Спальня.

Зал.

Без плазменного телевизора с кучей одинаково неинтересных каналов.

Кухня в СССР была святилищем. На ней спорили, мечтали о космосе, и, как поёт Максим Кучеренко, «под водку гремела нетленка» — Высоцкий был актёром, поэтом, кумиром эпохи, а не загнанным КГБ бедным наркоманом, как он преподносится сейчас нашим кинематографом. Безрукову только 12 лет и роли Есенина, Пушкина, Христа и Высоцкого у него впереди.

С балкона открывается такой вот вид. До ЧАЭС рукой подать.

Трудно представить какую дозу облучения получило 47-ми тысячное население города после несвоевременной эвакуации — как известно, жителей вывезли из города только на следующий день после аварии, 27 апреля.

Да и покидали свои квартиры люди по уверениям властей всего на 3 дня. Весело, без паники, будто ехали на шашлыки или навстречу небольшому приключению…

Сегодня прохладно: +7 и ветер, хлопающий в безлюдной многоэтажке всеми дверьми. Впечатление жуткое, так что поспешим назад на улицу. Вот одно из общежитий, которое предоставлялось приехавшему в город молодому, неженатому сотруднику. Бесплатно само собой. Внешне его состояние даже лучше, чем у малосемеек на Донской или Чебрикова.

Да и более привычные сочинцам пятиэтажки тоже весьма неплохо выглядят.

Горисполком.


Это уже будет ближе к сочинской тематике:

Называли же так проспекты…

Конечно, Припять не может вечно оставаться законсервированным заповедником поздней советской эпохи. Брошенная и обезлюдевшая она начинает понемногу разрушаться. Например, этой снежной полеской зимой, не выдержав наста, рухнула одна из школ. Так что, кто надумал совершить сюда путешествие, — торопитесь.

Городская поликлиника.

Что 27 лет назад, что сейчас в неё нельзя записаться по интернету. Но тогда бы это не превозносил карликовый премьер, как великое достижение русской цивилизации.

Здесь всё ещё бесплатные шприцы, бинты и всё остальное.

Тут не надо сначала заплатить, чтобы тебя начали лечить. В регистратуре не воротят морду, если вдруг у тебя иногородний полис. Для людей, работающих тут, клятва Гиппократа не пустой звук. И если бы они увидели «Интерны» с попом Охлабыстиным, то, наверное, подумали б, что сошли с ума.

Кафе «Припять». В углу не стоял синтезатор с безголосым тапером, романтизирующим нечестный образ жизни. Здесь не заказывали десять раз подряд «Магадан».

Кинотеатр «Прометей». Ему повезло умереть в 1986 году. Он не разорился в 90-ые, когда люди перестали ходить в кино, а стали повально смотреть видеомагнитофоны. Он не испытал возрождение в нулевые, когда вернулся зритель, но уже какой-то другой, с квашней попкорна в руках, до слёз смеющийся над «Дублером» и фильмами с Мишей Галустяном. Его не нафаршировали оборудованием, чтобы сделать упор на глаза, а не на душу.

Комбинат бытового обслуживания.



Плавательный бассейн «Лазурный»



Одна из школ. В 1986 году она, наверное, выглядела как во многих советских фильмах, в частности «Гостья из будущего».

К её порогу родители не привозили своих детей на иномарках, останавливаясь посреди дороги и создавая пробки. Ученики приходили на занятия пешком или добирались общественным транспортом, как часы, ходившим по свободным дорогам.

Все носили одну форму. Не было богато одетых учеников и бедно одетых.

С родителей не трясли по любому поводу деньги, на охрану или нужды кабинета.

Учителя получали пусть и невысокую зарплату, но её вполне хватало на достойное проживание.

Детьми занимались. Их принимали сначала в октябрята, затем в пионеры. Их учили прежде всего быть людьми, жить честно и не пошло.

Да и после школы, не важно что окончив — ПТУ, техникум или институт — человек гарантировано получал работу, а не выходил за ворота учебного учреждения с тяжелой мыслью, куда теперь пристроиться. Без опыта не берем. А как получить опыт, если без него никуда не устроиться?

Школьная столовая. Грузинский чай, мир в Абхазии. Компот из сухофруктов. Все продукты отечественные, изготавливающиеся строго по ГОСТу, а не по меняющимся год от года, да в свою угоду ТУ.

Кабинет физики. В общем-то он выглядит примерно также, как и мой после наводнения в Старой Станице в 2002-ом году.

Существенная разница лишь в том, что выгрести ил, списать старое и купить новое оборудование посильно. И вот выгнать радиацию невозможно.

Лаборантская.

Дом быта «Юбилейный»

Поездки в Припять зачастую сравнивают с путешествием на машине времени в 1986 год. Не верьте, это вовсе не так. Ведь перемещение в прошлое подразумевает под собой, что выйдя, как Коля Герасимов, из старого дома, ты увидишь людей, услышишь шум города. А в пустой, заброшенной Припяти стоит мёртвая тишина. Скорее, ты герой фильма «Лангольеры». Все жители вдруг исчезли, а ты почему-то остался. И вообще не должен был сюда попадать, потому что 1986 год давно закончился и в него никогда не вернуться. Осталась лишь безжизненная бутафория, медленно пожираемая временем.






Что ж, пора прощаться с Припятью, Чернобылем и всей Зоной отчуждения. Находиться здесь долго небезопасно. Хотя существуют двухдневные и даже трёхдневные экскурсии, но это уже каждый определяется на свой страх и риск.
Что чувствую я в тот момент? Какую-то безграничную грусть и тоску. По СССР, своему детству, исковерканным судьбам тысяч людей, умершим преждевременно, болевшим перед смертью после полученной чудовищной дозы облучения, тем, кто до сих пор расхлебывает трагедию, случившуюся 26 апреля 1986 года…

Год, вообще был чёрным для УССР. В августе уйдёт под воду «Нахимов», в ноябре столкнутся два пассажирских поезда Одесской железной дороги…
Покойся с миром, Припять. Пожалуй, здорово, что ты не дожила до наших дней. Страшно и безмерно грустно, скольких ты забрала в небытие вместе с собой…