Программа третьего дня Фестиваля получилась насыщенной. В 18-00 под центральной лестницей Зимнего театра открылась конкурс-выставка видео-арта «Эко-Эхо», посвященная защите окружающей среды. Видео-арт – сравнительно новый жанр современного искусства, который можно сравнить с ожившими фотографиями, дополненными звуками, шумами или музыкой.



По периметру помещения расположились порядка 15 экранов, каждый из которых в режиме нон-стоп транслирует один видео-ролик продолжительностью не более пяти минут. Под проекторами есть аннотации с описанием работы и указанием автора. С сожалением отметила, что многие аннотации выполнены из рук вон плохо. Где-то не хватает русского перевода, где-то перевод есть, но безграмотный. Как вам, например, такое описание ролика «Рассказ о нефти» (Пит Бишоп, Великобритания): «Простая нарисованная история о ненасытном желании человечества нефти»?.. Но это, разумеется, придирки лингвиста. Что же до впечатления от конкурсных работ… Думаю, чтобы понять ценность того или иного ролика, необходимо вдумчиво и сосредоточенно посмотреть его несколько раз. А составить мнение о выставке как совокупности этих роликов можно, лишь оценив как минимум 80 % из них. На это нужно время. Я же не рассчитала свои силы, начала смотреть каждую работу и сразу «застряла» на сюрреалистическом «явлении конопляного деревца народу».

Ролик под названием «Tub, tu-bu-dub», снятый нашим соотечественником Дмитрием Булныгиным, аннонсировался, цитирую: «Самоироничная работа, вызванная к жизни многочасовыми «отсутствиями» в реальности автора». На экране появлялись в порядке очередности: вентилятор в пиджаке, конопляное деревце, кресло-качалка и – как бы точнее выразиться… ярко-зеленые фигурки якобы одушевленных лягушек. Голова-вентилятор вертелась туда-сюда, кресло покачивалось на искусственном ветерке, а лягушки всем своим видом выражали глубокую задумчивость. Что хотел этим сказать автор в контексте защиты окружающей среды, я, посмотрев ролик дважды, так и не поняла.

Немного разочарованная, я продолжила осмотр «экспонатов» и попыталась было сосредоточиться на следующем ролике. Но вездесущие корреспонденты с камерами отвлекали внимание и серьезно осложняли задачу. Посмотрев на часы, решила ограничиться беглым взглядом на оставшиеся работы. От многообразия картинок, концепций и смыслов заболела голова. М-да. Алгоритм просмотра подобных выставок мне ещё предстоит выработать.



Познакомившись с видео-артом, я поднялась в Большое фойе, где подходил к концу променад-концерт – ещё одна новинка нынешнего Фестиваля. Приставка променад (франц., promenade – прогулка) в данном случае указывает на отличие от обычного концерта – и соотношение примерно такое, как у фуршета и застолья. В первом случае вы не сидите в зрительном зале, а прогуливаетесь по фойе, попутно кушая и выпивая слушая музыку. На мой взгляд, променад-концерт – отличная идея. Легкая «салонная» музыка самым естественным образом настраивает на культурное времяпрепровождение, высвобождая ум из тисков мирских забот.


Получасовые променад-концерты, предваряющие основную музыкальную программу, запланированы почти на все дни Фестиваля. В это воскресенье в фойе звучал рояль. Лауреат международных конкурсов Олег Федорин (сочинская филармония) исполнял произведения П. Чайковского, С. Рахманинова, Ф. Шуберта, Ф. Шопена.

Основной пункт программы, концерт симфонической музыки, начался «точно по расписанию». С получасовой задержкой. Если раньше меня это раздражало, то теперь – ничуть. Привычка – великая вещь!

В тот вечер прозвучали «Концерт для альта с оркестром» Шнитке и «Симфония № 2 ми-минор» Рахманинова в исполнении Государственного симфонического оркестра «Новая Россия». За дирижерским пультом стоял всемирно известный маэстро Валерий Гергиев. В прошлом году он не смог принять участие в Фестивале по болезни. На этот раз всё сложилось удачно – и гости вечера смогли оценить по достоинству непревзойденное мастерство прославленного дирижера.

Роль конферансье уже не в первый раз исполнял хорошо известный сочинцам диктор и корреспондент Геннадий Шляхов. Слушать его вступительные комментарии – отдельное удовольствие. Восхищаюсь людьми, которые могут выбрать из огромного объема информации главное – и в нескольких предложениях выразить суть исполняемого произведения или нарисовать портрет композитора.


«Концерт для альта с оркестром» Альфред Шнитке закончил в 1985 году и посвятил его Ю. Башмету. Композитор придавал большое значение внутреннему контакту с будущими исполнителями своих произведений. Не секрет, что эта вещь неоднозначная, сложная для восприятия. Г. Шляхов, анонсируя произведение, упомянул о его драматизме и трагичности. Поначалу так оно и было. Но чем дальше, тем меньше безысходности мне слышалось в этой музыке. Да и вообще, в данном случае имеет смысл оторваться от оси «тяжесть – легкость», «оптимизм – пессимизм». Ибо альтовый концерт Шнитке необычайно многогранен. Есть в этой музыке и радость, и боль, и отчаяние, и надежда, и гнев, и смирение, и тревога, и спокойная уверенность в красоте и гармонии бытия. Под конец заключительной, третьей части воздух над сценой и в зале, казалось, сгустился до неузнаваемости, стал осязаемым, обрел вес. Ощущения были нереальные – будто наблюдаешь качественное превращение тонкой энергии звука в материальную субстанцию.

Разумеется, нужно обладать особым складом ума и характера, чтобы воспринять подобную музыку, проникнуть в неё, проникнуться ею. Людей не просто так делят на экстравертов и интравертов, логиков и мистиков, динамиков и статиков. Читателям-логикам не нравятся книги Харуки Мураками – настольные для читателей-мистиков. Слушателям-экстравертам не понятна «топчущаяся на месте» музыка, зовущая в глубины бессознательного. Меня не удивили недоуменные реплики людей в курилке, во время антракта. Удивительно другое – то, что Башмет не боится «разочаровать» широкую публику, состоящую не только и не столько из людей, склонных к рефлексии.



Второе отделение принесло с собой ту самую динамику, которой многие, наверняка, заждались. Яркая, мощная, мелодичная вторая симфония Рахманинова единым порывом сдула остатки висящего в воздухе сгустка психоделической музыки Шнитке, и увлекла в путешествие по бескрайним просторам матушки-России. «Раззудись рука, размахнись плечо…». Классическая схема катарсиса, или очищения.

Что нужно сделать, чтобы по-настоящему расслабить мышцу, нервы, ум?.. Напрячь до предела, до изнеможения – и отпустить на волю. Возможно, поэтому у некоторых в середине второго отделения по щекам текли слезы. Те самые «бессмысленные» и «беспочвенные» слезы, которые могут застать нас врасплох тогда, когда мы меньше всего этого ожидаем. Слезы текут – душа умывается…

Только что вспомнила, что не увидела на сцене польского пианиста Петра Андрешевского, заявленного в афише. Его не было – а я обнаружила «недостачу» лишь на следующее утро, работая над этой публикацией. И свидетельствует это лишь о том, что вчерашний концерт был выше всяческих похвал.

Отличные фотографии концерта и репетиции, сделанные другими блоггерами :)