Первый раз — в детстве. Мы в Кишинёве жили. Отец на какой-то испытательной станции украл щенка от овчарки и волка. Там для каких-то целей их разводили. Подарил маме. Вырос огромный кобелина, с окрасом овчарки. Помню, как отец на спину ему одеялко кидал и меня подсаживал и я на Пирате верхом гарцевала.
Днём он нормальной собакой был, а вот по ночам его переклинивало. Лаять он не лаял. И почему-то с наступлением темноты во двор даже своих не пускал. Мама шла с работы после второй смены. Он у калитки вставал назадние лапы, клал передние маме на плечи и молча долго стоял, пока мама всё-таки не добивалась ласковыми словами, чтобы он её узнавал. Мама говорит, что очень страшно было.
Его соседи возненавидели из соседних домов. И однажды его пристрелили из ружья.
Потом, уже здесь в Сочи нам знакомый вообще волчонка предлагал, малыша от убитой волчицы. Но я, помня Пирата, упёрлась категорически.
А потом муж притащил уже девятимесячного волкособа. Псина не поддавался никакой дрессировке, хотя красавцем был. Меня вообще игнорировал, хотя мне доводилось неоднократно воспитывать собак по полному курсу общей дрессуры и защитно-караульному и работали они почти безупречно.
В итоге я просто возненавидела этого пса и поставила мужу условие — или я или псина. Разводом в доме запхло. Муж, чуть не рыдая, отдал людям, которых я нашла. Они пса увезли на Кубань, охранять свой дом с обширным подворьем. Что там с ним стало — не знаю.

это как? Вроде разные семейства.